Магия "говорящей архитектуры"

Если предложить историкам архитектуры рейтинговое голосование за самую яркую утопию, город Шо Клода-Никола Леду, вероятно, окажется на одной из первых позиций. В этом есть неловкость перед утопистами других профессий. Ни ясной философской системой, ни отчетливой социальной позицией Леду не обладал. Он отчасти похож на Пиранези (который на него сильно повлиял) в том смысле, что проекты красивы, но строить по ним — утопия. Однако он даже не то что не так пленителен, как Пиранези, но стремится не к красоте, а чему-то другому, очень утверждающему, но ускользающему от определения, что утверждается. Объяснить, в чем суть утопии, очень трудно.

Магия "говорящей архитектуры"

Подозреваю, что великим утопистом Леду сделал Эмиль Кауфманн посредством двух точных интеллектуальных ударов. Первым была его изданная в 1932 году в Вене книга «От Леду до Ле Корбюзье». Здесь простая геометрия некоторых проектов Леду оказалась предшественницей авангарда. После аншлюса Австрии Кауфманн эмигрировал в Америку и в 1952-м в Филадельфии издал книгу «Три архитектора Революции». Это был второй точный ход. Леду (вместе с Этьеном-Луи Булле и Жан-Жаком Лекё) стал архитектурным выражением Великой французской революции, а это утопия высшего разряда.